Артпроект ЛУЧШЕЕ ПРОТИВ ХОРОШЕГО
Игорь Гусев, Сергей Зара
ВОЗЛЮБИ ЗРИТЕЛЯ СВОЕГО
Мы, нижеподписавшиеся, предлагаем вашему вниманию следующую информацию.
Художники изображают – галеристы экспонируют.
Художники изображают хорошо – галеристы экспонируют хорошо.
Художники изображают лучше – галеристы продают лучше.
И все хорошо, и все замечательно, но присутствует конфликт…
И это конфликт лучшего и хорошего.
Игорь Гусев, Сергей Зарва
О КРАСИВОМ, ЛУЧШЕМ И ХОРОШЕМ
Это как со смертью. Правы даосы – процесс соизмерим по значимости с результатом. Но сейчас не только об этом. Сейчас - о хорошем, лучшем и ассоциациях.
Так вот, хорошее продолжает красиво бороться с лучшим, чем укрепляет и свои, и вражеские позиции. Совершенству нет предела, отсюда и битва… Пожалуй, договоримся о терминах. Что такое красивое? А лучшее? А хорошее? Не договоримся. И дело не только в отсутствии критериев в отечественном contemporary art, которые, возможно, и ни к чему на этой terra incognita. Ценностно-смысловые ориентиры наших граждан генно модифицировались и чрезмерно поросли многообразием форм. Качество жизни растет, а с ним и количество вариантов качества.
Однако есть явления, устойчиво ассоциирующиеся с хорошим у всех слоев и прослоек странного украинского круасана: цветы, небо, облака, солнце, отдых, детство, улыбка, сияние, блеск, оргазм опять-таки. Медиа-рай без микробов и пятен, преисполненный всем позитивным роскошеством и демонстрирующий примеры красивого, хорошего и лучшего, подтверждает их значимость. За редким исключением вышеперечисленное будет отнесено к плохому - разве что отдельными маргиналами. Но они, в свою очередь, не ассоциируются со словом лучшее. То ли дело маркетингово-художественный поп-арт. Не являясь его непосредственными приемниками, Гусев и Зарва все же имеют некую выделенную линию связи: если Уорхол продал свою душу телевизору, то Гусев - сдал кровь по франшизе за рекламный ролик на рейтиговом TV-канале, а Зарва – обменял семейный альбом по бартеру на pr-статью в модном глянцевом журнале.
Новая иконография ассоциаций – вот цель этих художников. При этом вещать непосредственно из медиа-матрицы они не собираются: художников интересуют хитросплетения, а не констатация. Их работы - не растиражированные образы массмаркета ready-to-wear/see/eat/think/etc, а ассоциации. Которые, будучи не менее клишированными, вступают в связь с ассоциациями из соседнего или инородного контекста в пространстве определенного «Холст, масло» и побеждают хорошее, становясь лучше. Рефлекторное подмаргивание, но не заигрывание с традициями сюрреализма. Но тут важно человеколюбие: художники апеллируют не к своему подсознанию, а к массовому.
Народные же ощущения хорошего отражены в рекламе, произрастающей из основных инстинктов и желаний масс, более ста лет фактурно воплощаемых в китче. А, как известно, именно китч и есть народной энциклопедией представлений о рае с ярко выраженной локальной спецификой. Гусев и Зарва не кичатся своей красивой попыткой культурной самоидентификации. Они приятно дрейфуют на поп-сюр-наивном плоту в приграничной зоне с китчем, изобилующем поразительно хорошим, но слишком хорошим и слишком красивым.
Равно как невозможно серьезно относиться к моде и быть модником, так и немодно современному художнику морщить лоб (дело не в ботоксе). Как fashion, так и art продуцируют образы-носители современных гуманитарных идей. При этом без поправки на игру (и рыночную стоимость, разумеется), не стоит даже и пытаться воспринимать их всерьез. Это как со смертью.
Елена Михайловская